Новости Адыгейского благочиния
О таинстве любви
Мы живем в мире, законом которого является разъединенность, противоположение, напряженное отношение между людьми.
Брак – это чудо на земле. В мире, где все идет вразброд, брак – место, где два человека, благодаря тому, что они друг друга полюбили, становятся едиными, место, где рознь кончается, где начинается осуществление единой жизни. И в этом самое большое чудо человеческих отношений: двое вдруг делаются одной личностью, два лица вдруг, потому что они полюбили и приняли друг друга до конца, совершенно, оказываются чем-то большим, чем двоица, чем просто два человека, оказываются единством.
Над этим каждому надо задумываться, потому что жить врозь мучительно, тяжело, а вместе с тем – легко и привычно. Умственные интересы, вкусы расходятся, и потому очень легко сказать себе: я хочу жить тем, что меня интересует. Кто живет для прибыли, кто живет для культуры, кто ищет идеал, но я – самодовлеющая единица, мне хватает меня самого… А на самом деле от этого получается распыление общества, распыление человечества. В конечном итоге не остается ничего от того дивного, чудного единства, которое могло бы существовать между людьми. И брак является чудом восстановления единства там, где оно не может быть восстановлено человеческими силами.
Но для этого надо понять, что такое любовь и как мы друг с другом можем связываться любовью.
Любовь – удивительное чувство, оно не только чувство, оно – состояние всего существа. Тайна любви к человеку начинается в тот момент, когда мы на него смотрим без желания им обладать, без желания над ним властвовать, без желания каким бы то ни было образом воспользоваться его дарами или его личностью, только глядим и изумляемся той красоте, что нам открылась и восклицаем: «Боже мой! До чего это прекрасно!».
Верующий человек сказал бы: когда я вижу человека в свете чистой любви, то я вижу в нем образ Божий, икону. Каждый из нас представляет из себя икону, образ Божий, но мы не умеем этого помнить и не умеем соответственно относиться друг к другу. Если бы только мы могли вспомнить, что перед нами икона, святыня!
Эта красота может быть отчасти повреждена жизнью, прошлым, обстоятельствами, но она тут и единственна, она и важна в этом человеке. Это дело любви: посмотреть на человека и одновременно увидеть в нем неотъемлемую красоту и ужаснуться тому, что жизнь сделала из него, совершила над ним. Любовь это именно и есть крайнее, предельное страдание, боль о том, что человек несовершен, и одновременно ликование о том, что он так изумительно неповторимо прекрасен.
Можно говорить о любви и как созерцательном состоянии, при котором человек, глядя на другого, видит в нем , за пределами его внешних черт, невзирая на звуки его голоса, невзирая ни на что, какую-то глубину, которая является его иконой, которая для него является красотой. Но как созерцательное состояние может привести к каким-то настоящим, подлинным человеческим отношениям? Ответ, наверное, в том, что созерцание это открывает и того и другого, обоих, к состоянию, когда они могут на самой глубине своей слиться в единство, могут за пределами всяких слов друг друга понимать и чувствовать. Мы все это знаем на опыте, но так легко забываем. Кто из нас не сидел с дорогим ему человеком – матерью, женой, мужем, другом – в вечерний час, когда спускались сумерки, когда все затихало вокруг. Вначале идет разговор, потом он замирает, но остается какая-то тишина; мы прислушиваемся к звукам: к потрескиванию дров в камине, к тиканью часов, к внешним отдаленным шумам; потом и эти звуки исчезают, и наступает глубочайшая тишина, безмолвие души. И вот в этом безмолвии души вдруг чувствуешь, что стал так близок своему другу, тому человеку, который рядом находится. Это, конечно, не слияние в том отношении, что один человек делается другим, но оба соединяются на такой глубине взаимного переживания, где слов больше не нужно: они вместе, и если любовь достаточно глубока, они стали одним целым.
И это относится к браку во всех отношениях, не только к чувству, не только к общению в мысли, но и к телесному общению. Только надо помнить, надо твердо знать, что телесное общение двух любящих друг друга людей – не начало, а полнота и предел их взаимных отношений, что возможно лишь тогда, когда два человека стали едины сердцем, умом, духом, их единство может вырасти, раскрыться в телесном соединении, которое становится тогда уже не жадным обладанием одного другим, не пассивной отдачей одного другому, а таинством, самым настоящим таинством, то есть таким действием, которое прямо исходит от Бога и приводит к Нему. Один из отцов Церкви в древности сказал, что мир не может существовать без таинств, то есть без того, чтобы какие-то состояния, какие-то взаимоотношения были бы сверхземными, небесными, чудесными; и – продолжает он – брак как единство двоих в разрозненном мире является таинством, чудом, превосходящим все естественные взаимные отношения, все естественные состояния. И телесный брак тоже, по учению одного из отцов Церкви, предстает таинством, подобным Евхаристии, Таинству причащения верующих. В каком смысле? В том смысле, что в Евхаристии силой Божией, чудом соединяющей любви и веры друг во друга верующий и Христос делаются едиными. И в браке (конечно, на другом уровне и по-иному), благодаря взаимной вере и взаимной любви, два человека перерастают всякую рознь и делаются единым существом одной личностью в двух лицах. Это является одновременно полнотой брака душевно-духовно-телесного и полнотой целомудрия, когда два человека друг ко другу относятся как к святыне и все свои отношения, включая и телесные, превращают в таинство, в нечто, превосходящее землю и возносящее в вечность.
(Митрополит Антоний Сурожский)
